Сохранившиеся у башкир-мусульман представления о тенгри


Источник: З.Г.Аминев. Сохранившиеся у башкир-мусульман представления о тенгри // Тенгрианство и эпическое наследие народов Евразии: истоки и современность: материалы III Международной научно-практической конференции 1-3 июля 2011 г. – Кызыл-Абакан: Хакасское книжное издательство, 2011. – 142 с. – С. 45-47.

Примечание: Печатается с разрешения автора статьи на историко-краеведческом портале Ургаза.ру.

 

Тюркоязычные башкиры к миру ислама приобщились довольно рано. Уже в первых, дошедших до нас исторических сведениях, в частности, в путевых заметках Ибн-Фадлана (Х в.) отмечается, что башкиры не только были осведомлены об исламе, но и то, что среди них уже имеются лица, которые приняли ислам [Ковалевский А.П. 1956. С.130].

Башкиры как этнос сформировались еще до появления ислама, в эпоху господства мифологического мышления. К тому времени, когда ислам вышел на мировую арену, они были уже довольно крупным и крепко стоящим на ногах этносом. Известный автор XI в. Махмуд ал-Кашгари в своем знаменитом труде «Диван Лугат ат-Турк», отмечает башкир среди двадцати наиболее крупных тюркоязычных народов того времени [Махмуд ал-Кашгари. 2005. С.68-69, 70]. Наличие общего самоназвания «башкорт» указывает на наличие единого самосознания и мировоззрения, что уже являлось предтечей перехода к монотеизму. В это время, у западных границ башкирских земель возникло довольно сильное государство поволжских болгар, а с юга соседями были сильные среднеазиатские государства, отношения с которыми никак нельзя было назвать миролюбивыми. Сложившаяся политическая ситуация вынуждала к защите от посягательств сильных соседей и требовало от башкирского общества сплоченности, которое могло быть обеспечено при наличии не только военной мощи, но единомыслия, что предполагает в том числе и единобожия. Поэтому башкирское общество, окруженное со всех сторон сильными тюркоязычными народами, принявшими ислам, не могло остаться в стороне и также постепенно стало переходить в ислам. Башкиры не имели непосредственных и тесных контактов с самим арабо-мусульманским миром, ислам проникал к ним от перешедших в ислам тюркоязычных южных среднеазиатских соседей. Данное обстоятельство несколько отдаляло башкир от ортодоксального ислама. Медленный, плавный и ненасильственный переход к исламу, привел к приспособлению многих доисламских представлений, в том числе и представлений о Тенгри, к новой религиозной ситуации и способствовал их сохранению.

По мнению большинства исследователей, в формировании башкирского народа принимали участие такие тюркоязычные компоненты, как: гунны, савиры, булгары, кипчаки, телеу, тюялас, табынцы и ряд других [Кузеев Р.Г. 1974; Малов С.Е. 1952. С.137], в религиозных представлениях, которых наличие культа Тенгри зафиксировано в письменных источниках. Так, о поклонении гуннами обитающему в небесах Тенгрихану, как главному божеству, отмечает Моисей Каганкатваци (VII в.) [Каганкатваци Моисей. 1861. с.193-194].

Обитающему в небесах персонифицированному божеству Тенгри-хану поклонялись прибывшие на Кавказ из Южного Приуралья (родины башкир) западные тюрки – савиры (VII в.) [Федоров Я.А., Федоров Г.С. 1978. С.187]. Савиры представляли Тенгри-хан как мужчину огромных размеров, что отражало космические масштабы небесного бога, тождественного самому небу, а титул «хан» указывал на главенствующее положение – во Вселенной или в пантеоне богов. Эти представления оказались весьма стойкими. [Мифологический словарь. 1991. С.536; Мифы народов мира.1988. С.500].

Процесс распада и падения древнетюркских государственных объединений, по мнению известного исследователя древних верований тюркоязычных народов Л.П.Потапова, сопровождался делокализацией и перемещением их кочевнического населения с последующим их дроблением и этническим смешением, в процессе которого различные культы, в том числе и культ верховного божества Тенгри, оказались в различных регионах, где они сохранились, как целые комплексы верований и обрядов, ритуальных действий и приемов, атрибутов и терминологии, характерных для древних тюрок, либо в различных остаточных и порой весьма ослабленных, а местами и в виде еле улавливаемых пережитков  [Потапов Л.П. 1991. С.283]. От этого процесса не остались в стороне и башкиры. Различные тюркоязычные племена, носители культа Тенгри, привнесли его в культовую практику сформировавшегося из различных племен тюркоязычного башкирского народа. Поэтому нет ничего удивительного в том, что в памяти башкир-мусульман до сих пор сохраняется представление о древнетюркском Тенгри.

Сведения о поклонении предков башкир обитающему в небесах Тенгри оставил тот же Ибн-Фадлан. Среди сведений о доисламских верованиях увиденных им башкир, он отмечает и о поклонении Тенгри. Как правоверный мусульманин, отметив про Аллаха «Наш господь превыше … возвышенным величием», Ибн-Фадлан о доисламских верованиях предков башкир пишет: «Кое-кто из них говорит будто бы у него двенадцать господов: у зимы господь, у лета господь, у дождя господь, у ветра господь, у деревьев господь, у людей господь, у лошадей господь, у воды господь, у ночи господь, у дня господь, у смерти господь, у земли господь, а господь, который на небе, самый больший из них [Ковалевский А.П. 1956. С.131]. Нам кажется, что отмечаемый Ибн-Фадланом «господь, который на небе» являлся никем иным, как обитающим на небесах общетюркским Тенгри.

Башкиры даже в начале ХХ в. продолжали исполнять доисламские культы и ритуалы (культ гор, предков, поклонение могилам святых (әүлиә), проведение различных доисламских праздников сабантуй, каргатуй, игры на музыкальных инструментах и т.п.). Среди этих домусульманских верований сохранилось и представление о Тенгри, который, по рассказам наших информаторов, представляется как мужчина, скачущий на коне в небесных высях и который может, как облагодетельствовать за добрые поступки, так и наказать за различные прегрешения. При этом все информаторы отмечают наличие у Тенгри огненной плетки-молнии, которым он бьет  места, где прячутся мусульманские: шайтан, иблис, а также доисламские дейеу, аждаха, ен-пярий и т.п. злые силы.

В языке башкир сохранилось как само слово «Тәңре», так и представления о нем. Пожилые башкиры до сих пор вместо слова «Аллах» часто говорят «Тенгри» и обращаются к мусульманскому Всевышнему словами: «Тәңрем ярлыҡа» («Тенгри, защити»), «Эй, Тәңрем, бөтә бәлә-ҡазаларҙан үҙең арала, үҙең ҡурсала» («О, мой Тенгри, защити от бед и напастей, уведи их от меня»). Также в башкирском языке сохранились связанные с Тенгри идиоматические выражения как – «Ерҙән көткәнде Тәңре бирҙе» («Искали на земле, но неожиданно получили от  Тенгри с небес»), «Күрше хаҡы – Тәнре хаҡы» (право соседа – право Тенгри), «Тәңре биргән малды йәлләмә» («Скотину, данную Тенгри (т.е. Богом – З.А.), не надо жалеть»), и др.

У некоторых башкирских родов, в частности – у табынцев, канны, карагай-кыпсак – ораном (боевой клич – З.А.) было слово «Тәңре». В одном из вариантов башкирской народной песни «Урал», который является народным гимном башкир, поется, что «башкиры клянутся именем Тенгри до последней капли крови защитить свой родной Урал». Из текста этой песни видно, что для башкира не было выше клятвы, чем дать клятву именем Тенгри.

Зафиксированное в древнетюркских надписях словосочетание «Тäңри jарлыкадунын учун» практически дословно сохранилось в современном башкирском языке в форме «Тәңрем уҙең ярлыҡа» («Тенгри, сам защити, пощади»).

Неоднократно упоминается Тенгри и в башкирском эпосе «Идукай и Мурадым». Строка «юлымды Тәңре уңдырһа» («если в моем пути Тенгри даст удачу») [Идукай и Мурадым. 1994. С.318] из этого эпоса, например, созвучна строкам «Тäңри bizni jарлыγаr» (Тенгри нас пощадит, защитит) из письма хана Токтамыша польскому королю Ягайло [Султанов Т.И. 1978. С.234-251]. Башкирский эпос «Идукай и Мурадым» и указанное письмо хана Токтамыша относятся к одному и тому же времени и показывают, что различные тюркоязычные народы Золотой Орды, несмотря на то, что считались уже мусульманами, тем не менее, продолжали сохранять как само слово, так и представление о Тенгри как высшей силы.

В архиве Уфимского Научного Центра РАН хранятся фольклорные материалы, записанные в 50-60-е гг. ХХ в. среди башкир, живущих в различных областях России, среди этих материалов есть сведения и о Тенгри.

По представлениям башкир, обителью Тенгри является голубое небо. Так, например, в башкирском эпосе «Куныр буга» главная героиня эпоса Тандыса блуждает по горам и лесам в поисках пропавших коров и, обращаясь к небу, просит о помощи и, выйдя на след скотины, обрадованная думает: «Видимо, мои моленья и мольбы достигли небес, до Тенгри» [Куныр буга. 1972. С.275].

Автору этих строк в детстве часто приходилось слышать обращение своей бабушки Аминевой С.Х. (башкирка племени бурзян, 1893 г.р.) к мусульманскому Всевышнему словами «Тәңре». По ее словам, Тенгри находится на небе. Он все знает, всеведущ, может защитить человека, но может наказать за непочтение или иные грехи. Дождь и гром она объясняла тем, что в это время по небу  на телеге, запряженной четырьмя конями, скачет Тенгри. На телеге находятся огромные бочки полные воды и на небесных ухабах вода из бочек льется на землю в виде дождя, грохот телеги слышен на земле как гром, а молнии – это огонь, высекаемый плеткой Тенгри, когда он настигает джиннов и шайтанов. Места, где прячутся джинны и шайтаны Тенгри бьет своей огненной плеткой (камсы).

Сведения о Тенгри, услышанные автором еще в 60-е гг. ХХ в., не исчезли из духовной жизни башкир и в XXI в. Во время этнографических экспедиций по Зауральским районам Республики Башкортостан, нами у башкирского населения, относящегося к племенам – бурзян, тунгаур, усерган, тамъян, телеу и др. были записаны сведения о Тенгри, близкие или аналогичные с вышеприведенными. Поэтому можно сказать, что о наличии у башкир до принятия ислама культа Тенгри не приходится сомневаться.

 

Список литературы:

1. Идукай и Мурадым. – Уфа. Китап, 1994 (на башк. яз.).

2. Моисей Каганкатваци. История Агван. – СПб., 1861.

3. Ковалевский А.П. Книга Ахмеда Ибн-Фадлана о его путешествии на Волгу в 921-922 гг. – Харьков. 1956.

4. Куныр буга // Башкорт халык ижады. Эпос. Беренсе китап. – Уфа. 1972. – С.274-292 (на башк.яз.).

5. Кузеев Р.Г. Происхождение башкирского народа. – М., Наука. 1974.

6. Малов С.Е. Древние и новые тюркские языки // Известия АН СССР. ОЛЯ. – 1952. Том XI. – Вып.2. Март-апрель. – С.135-143.

7. Махмуд ал-Кашгари. Диван Лугат ат-Турк. (Перевод, предисловие и комментарии З.-А.М. Ауэзовой). – Алматы: Дайк-Пресс, 2005. – 1288 с.

8. Мифологический словарь. Гл. ред. Е.М.Мелетинский. – М., 1991. – С.536.

9. Мифы народов мира. Энциклопедия. Гл .ред. С.А.Токарев. – Том 2. – М., 1988. – С.500.

10. Потапов Л.П. Алтайский шаманизм. – Л., Наука. 1991.

11. Султанов Т.И. Письма золотоордынских ханов // Тюркологический сборник. 1975. – М., Наука. – 1978. – С.234-251.

12. Федоров Я.А., Федоров Г.С. Ранние тюрки на Северном Кавказе. – М.: МГУ. – 1978.