Баймакский красногвардейский отряд (1917-1918 гг.)


Источник: А.Е.Шевкоплясов. Баймакский красногвардейский отряд // За власть Советов. Сборник воспоминаний участников Октябрьской революции и гражданской войны в Башкирии. – Уфа, Башкнигоиздат, 1961. – 271 с. – С.199 – 205.

Примечание: Шевкоплясов Андрей Ефимович (1882-1954 гг.) родился на хуторе Воскресенском Орского уезда Оренбургской губернии в крестьянской семье. Рабочий Баймакского медеплавильного завода. Член КПСС с 1917 г. Был одним из организаторов Баймакской большевистской организации. Активный участник гражданской войны. В последующие годы находился на колхозной и партийной работе в Оренбургской области. Печатается на историко-краеведческом портале Ургаза.ру. 

Впервые воспоминания А.Е.Шевкоплясова были опубликованы в сборнике «Гражданская война в Оренбургском крае». – Чкалов, 1933; вторично в 1961 г.

 

В период Октябрьской революции Баймак входил в состав Оренбургской губернии. Это был крупный пролетарский центр: на медеплавильном заводе с прилегающими к нему рудниками работало около 7000 рабочих.

1 мая 1917 г. (по старому стилю) с помощью екатеринбургских большевиков здесь была организована партийная ячейка, в которую вошли трое рабочих. С этого времени начинается усиленная политическая работа, которая нашла живой отклик в рабочих массах. К 1 сентября 1917 г. подпольная ячейка, несмотря на жестокие преследования, насчитывала уже 18 человек.

Для проверки наших сил мы 1 сентября провели митинг, на который пришло небывалое количество рабочих. На нем большевики разоблачили предательство меньшевиков и эсеров, их лакейскую роль в отношении Временного правительства. Митинг показал, что лозунги большевиков понятны рабочим, что рабочие пойдут за нами.

20 ноября 1917 г. были проведены выборы в Совет рабочих и крестьянских депутатов. Они показали успешную деятельность большевиков. В состав Совета прошли преимущественно большевики и им сочувствующие.

Когда Оренбург был взят красными войсками, дутовская контрреволюция рассеялась в Башкирии и в верховьях реки Урала. Здесь белые собирали и сколачивали контрреволюционные силы. Вскоре в Баймак прибыл вооруженный белогвардейский отряд в количестве 400 человек. Возглавляли отряд офицер Карамышев и башкирские буржуазные националисты – Идельбаев, Магазов и другие. Они именовали себя «правительством Башкортостана». Зная популярность баймакского большевистского Совета рабочих и крестьянских депутатов, «правительство Башкортостана» попросило нас дать удостоверения, уполномочивающие их офицеров организовать «красные» дружины.

Мы отлично понимали, с кем имеем дело, и заявили, что сами хотели бы записаться в дружины, но нет оружия. Магазов на это ответил: «У нас тоже оружия нет, а если вы найдете, то на покупку денег дадим». Мы согласились купить оружие и получили на это 12 тысяч рублей. Четыре наших товарища были посланы в Орск. Идельбаев и Магазов решили воспользоваться купленным оружием: навстречу нашим посланцам выехали 8 беляков с поручением захватить закупленное оружие. Но большевики были не такие простачки, как полагала банда. В Орск от нас поехал специальный нарочный. Он предупредил уполномоченных, что оружие нужно доставить другим путем.

Пока делегация ездила за оружием, мы решили связаться с Оренбургом. Но беда была в том, что почта и телеграф находились под контролем националистического «Башкортостана». Выход был найден: мы вызвали к себе телеграфиста и в упор его спросили:

– Сочувствуешь ли ты Советской власти или колеблешься?

– Я всей душой и телом за Советскую власть, – ответил телеграфист.

– Если это так, – сказал я, – то, устрой нам разговор с Оренбургом по прямому проводу.

Телеграфист согласился, но предупредил, что нужно быть очень осторожным, так как на телеграфе часовой. Условились, что в 2 часа ночи мы перелезем через забор и черным ходом, через незапертую дверь войдем в помещение телеграфа.

Так и сделали. Слышно было, как часовой заперегородкой сначала зевал, а потом и захрапел. Телеграфист вызвал Оренбург, с которым произошел примерно следующий разговор:

– Мы просим к прямому проводу Цвиллинга.

– Цвиллинг сейчас находится на заседании и может придти минут через двадцать.

Ждем прихода Цвиллинга.

Дождались. Телеграфист читает: – У аппарата Цвиллинг.

Мы: – К нам на Баймакский завод приехал башкирский вооруженный отряд в количестве 400 человек. Во главе отряда офицеры и буржуазные башкирские националисты – Магазов, Идельбаев и другие. Они именуют себя властью автономного Башкортостана. Как с ними поступить?

Цвиллинг: – Всякий отряд, бежавший из Opенбурга, является контрреволюционным, и мы с ними ведем беспощадную борьбу. Предлагаю вам отряд разоружить, а руководителей арестовать. В Оренбурге башкирский совет, как контрреволюционный, целиком арестован. Завтра получите приказ № 5.

17 февраля получили приказ № 5, в котором предлагалось вести беспощадную войну с бандами.

Поздно вечером 17 февраля окольным путем приехали товарищи, посланные нами в Орск. Они привезли 100 винтовок и 30000 патронов. Оружие было сложено на окраине Баймака, где и произошло вооружение рабочих. Вооруженный отряд из 100 человек разбили на 4 взвода и двинулись на Баймак разоружать банду. Когда мы оцепили с четырех сторон село и внезапно открыли стрельбу, «зеленые» в панике бросились кто куда. Мы отобрали все оружие, офицеров и «правительство Башкортостана» арестовали, а башкир распустили по домам.

Ускользнул только офицер Карамышев. Он 17 февраля уехал в соседние села организовывать белогвардейские отряды. Услышав, что его люди разгромлены, Карамышев собрал отряд из 14 волостей и 21 февраля окружил Баймак, перерезав телефонные и телеграфные провода. Мы оказались отрезанными от всех рудников и от Оренбурга. Положение было тяжелое: у нас было 500 вооруженных рабочих против нескольких тысяч человек. Карамышев прислал в исполком депешу, в которой предложил Совету рабочих депутатов сложить оружие и выпустить арестованных. Исполком в ответ направил приказ Цвиллинга № 5 и заявил: «Только через трупы рабочих вы можете взять оружие и арестованных». Карамышев не наступал, а три дня держал нас в кольце. Вооруженные рабочие все время находились в цепи, происходила редкая перестрелка; подвоз продуктов и дров прекратился. Долго так держаться было нельзя. Я внес предложение – сделать попытку одному пробраться через цепи белых, о нашем положении поставить в известность Оренбург и просить помощи у соседних красногвардейских отрядов. Я вызвался перейти через фронт. Договорившись с одним крестьянином, замаскированный в возу сена, я выехал из Баймака.

Два раза встречались белогвардейские разъезды, но они не догадались, что в возу едет большевистский разведчик. Так я проехал 12 километров. Стало тяжело и душно. В поселке Богачевском вылез из воза и взял подводу, чтобы ехать дальше. Не успел выехать, как навстречу появился башкирский конный разъезд. Так как богачевцы симпатизировали баймакским рабочим и Советской власти, то они спрятали меня и ночью повезли в Преображенский завод, откуда я хотел переговорить с Оренбургом по телеграфу. На пути в поселке Воскресенском меня встретила разведка отряда, который был послан Цвиллингом. Сам отряд находился в деревне Михайловке, в 50 километрах от Воскресенского.

В ту же ночь вместе с разведкой мы двинулись в Михайловку. Там я обо всем подробно доложил командиру. В отряде подводы были всегда готовы, и красногвардейцы в количестве 60 человек поехали на Баймак. Бойцы были хорошо вооружены: имелись в достаточном количестве винтовки, бомбы, патроны и два станковых пулемета. К Баймаку подъехали ночью. На окраине встретили разъезд «зеленых» и обстреляли его. «Зеленые», узнав, что на помощь пришел новый отряд, разбежались по своим деревням. 6 офицеров и 2 учителей из «правительства Башкортостана», арестованных нами, пришлось расстрелять, так как они являлись организаторами белогвардейских отрядов.

Командир со своей группой скоро уехал, а мы организовали постоянный красногвардейский отряд, который был освобожден от всякой работы и занимался военной подготовкой. В это время Дутов в районе Верхнеуральска мобилизовал казаков и пошел на Оренбург. За ним гнались советские части из красного казачества и уральских рабочих. Наш отряд в количестве 100 человек присоединился к ним. В районе станицы Красногорской произошел бой, где белогвардейцев сильно потрепали: с их стороны было много убитых и раненых.

Враг хорошо знал о высокой боеспособности и дисциплинированности баймакского красногвардейского отряда. Не будучи в силах победить в открытом бою, он пытался разложить его изнутри. Приведу два примера.

Так как среди жен красногвардейцев было много неграмотных, то местные купцы и кулаки, тесно связанные с белогвардейцами, охотно предлагали свои услуги писать письма их мужьям. При этом купцы обычно говорили: «Вот ваш муж за что-то воюет, хозяйство разоряется, а вы бездействуете. Председатель исполкома умнее ваших мужей. Он отправил красногвардейский отряд, а сам живет здесь припеваючи. Тяжело жить женщине с семьей без мужа. Давайте напишем мужу, что вы здесь сидите без дров и без муки, что исполком вам не помогаем – после такого письма муж через несколько дней вернется». Купцы писали от имени жен красногвардейцев то, что считали нужным. И некоторые мужья поддавались на эту удочку.

Впоследствии произошел такой случай. Наша часть вела наступление и неизменно била белогвардейцев. Перед тем, как отступить из села Абдрахманова, белогвардейцы, совместно с кулаками, сварили до 80 бочек крепкой кислушки и оставили ее в селе. Они надеялись, что красногвардейцы перепьются и тогда их можно будет взять голыми руками. Действительно, когда вошли в село, отдельные бойцы успели выпить кислушки, но партийная организация и командование своевременно вскрыли эту махинацию белогвардейцев и вылили всю кислушку на землю.

В мае 1918 г. председатель Баймакского исполкома уехал в Екатеринбург по вопросу о национализации нашего завода. Мы долго его ждали, но он не возвращался. Оказалось, что в Сибирь движутся чехословаки, они отрезали путь на Екатеринбург. И рабочие в количестве 500 человек снова встали под ружье.

До принятия решения, что делать отряду, послали разведку. Логинова, женщина лет 45, получила от нас захудалую лошадь, разбитую телегу и под видом нищей поехала по указанному маршруту. По приезде обратно она рассказала, что в казачьих поселках организуются белогвардейские отряды, которые из Челябинска получают оружие. Назначение их – разгромить, в первую очередь, баймакских красногвардейцев и затем направиться в Оренбург на помощь Дутову. Логинова сообщила также, что часть башкирского населения под влиянием баев и мулл настроена к нам враждебно потому, что мы расстреляли националистическое «правительство Башкортостана».

В этих условиях оставаться дальше в Баймаке нельзя было. Я предложил отступить и направиться в Оренбург. Многие не хотели выезжать со своей территории. Вопрос об отъезде предварительно обсуждался на партийном собрании (в то время в ячейке насчитывалось уже 70 человек); решили отступить из Баймака. Было ясно, что если мы не выедем, то в ближайшее время нас окружат со всех сторон и уничтожат.

Разделить с нами 6oeвую жизнь выразили желание три 65-летних старика: Минаев с тремя сыновьями, Маненьков с двумя и Калинчин также с двумя сыновьями. Их послали в обоз, но, когда было нужно, старики действовали винтовкой не хуже молодых. Кроме того, с нами поехали 6 подростков. Сколько бы раз мы ни отправляли их в обоз, они, однако, снова возвращались в отряд. «В обозе скучно», – говорили подростки. Они не раз принимали участие в горячих боях.

Перед отъездом мы набрали на бегунной фабрике 7 пудов 38 фунтов золота и сдали потом в Пермское отделение госбанка.

При выезде отряда из Баймака предполагалось соединиться с красногвардейцами Преображенского завода и двигаться дальше. Но оказалось, что тамошние горе-руководители решили спрятать оружие в лесу «до более удобного момента, когда Советская власть окрепнет». За такую «идею» мы арестовали руководителей, объявили Преображенский на военном положении и поехали искать спрятанное оружие. Было найдено 8 возов винтовок, патронов и обмундирование. Этими винтовками мы вооружили Преображенских рабочих и вместе с ними пошли не на Оренбург, а на Кананикольский завод. Дело в том, что в Преображенском наш отряд встретился и соединился с отрядом под командованием Копанева. Товарищ Копанев сообщил нам, что Оренбург занят белыми войсками.

В Кананикольском мы соединились с большими отрядами советских войск, и пошли на Белорецкий завод, а затем на Кунгур. Весь этот путь прошли в постоянном окружении белоказачьих войск, в непрерывных ежедневных боях.