Источник: З.Г.Аминев. Путешествие Урал-батыра в потусторонний мир // Актуальные проблемы современного литературоведения и литературы, фольклористики и археографии. К 85-летию академика АН РБ профессора Г.Б. Хусаинова. Материалы Международной научно-практической конференции (Уфа, 10 апреля 2013 г.). Уфа. 2013. С.159-163.
Примечание: Публикуется с разрешения автора статьи на историко-краеведческом портале Ургаза.ру.
Спуск в преисподнюю – один из популярных мотивов древней мифологии как Старого, так и Нового света. В качестве примера можно вспомнить – путешествие в иной мир Гилгамеша в Вавилоне; спуск Энея в глубины подземного мира в «Энеиде» Вергилия (книга VI) или путешествие Одиссея в Аид (XI песнь Одиссея); двенадцатый подвиг Геракла, где он оказывается в царстве Аида, в подземном царстве мертвых [9. С.148]; путешествие в преисподнюю совершает Кухулин ирландских саг; в осетинской нартиаде спускается в тот мир Сослан. В Новом свете в мифологии индейцев Центральной Америки в подземный мир спускается бог-творец мира Кецалькоатль [8. С.286].
Есть такой мотив и в башкирской мифологии. Например, описанный в архаическом эпосе «Урал батыр» эпизод попадания солнечного героя Урала в страну Катила – это тот же мотив спускания в преисподнюю.
В эпосе «Урал батыр» после ухода из отчего дома, родные братья Урал и Шульган у некоей огромной воды, под каким-то огромным деревом, рядом с медным сундуком встретили седого старца с огромной палкой в руке [3. С.46]. «Огромная вода», «огромное безымянное дерево», «медный сундук под деревом», и сам старик – все это маркеры, указывающие на то, что это место перехода из этого в иной, потусторонний, подземный мир. Здесь же седобородый старик описывает Уралу и Шульгану две страны, куда предстоит попасть братьям по жребию. Одна дорога ведет в страну царя птиц Самрау, а другая – в страну царя Катила. Целью нашей работы является анализ страны Катила, как мира потустороннего, куда предстоит спуститься Урал батыру. Поэтому описание страны царя птиц Самрау, как не касающейся нашей темы, мы пропустим.
Мир страны Катила и события, которые там будут происходить, в момент прибытия туда Урала, в эпосе описаны довольно подробно.
В мифологической картине мира башкир Мир (Донъя) состоит из трех ярусов, если рассматривать в вертикальном срезе, и страна царя Катила расположена здесь в нижнем, подземном ярусе, на это указывают – описание этой страны и всех персонажей, встреченных там Уралом, а также событий, которые там происходят.
По словам вещего старика, страна Катила находится справа от него. При определении места расположения страны Катила, слова старика надо понимать с точностью наоборот, то есть с позиции живого человека, – страна Катила оказывается слева. Левой стороне соответствует север, или же низ, там, где и положено находиться потустороннему миру предков.
Расположение потустороннего мира с северной стороны было свойственно многим народам. Например, по демонологическим представлениям хорезмских узбеков, областью расположения джиннов является Север, что совпадает с представлениями Авесты. Мотив Севера, как обители всякого зла, – один из излюбленных в Авесте. С Севером, с зимой связаны образы Ангро-Майнью и подчиненных ему демонов. С Севером связан и образ трупного демона Насу [14. С.143].
Вещий старик, встретившийся Шульгану и Уралу, описывая страну Катила, сообщает, что в той стране плач и стоны все время, люди льют кровавые слезы, из человеческих костей сложены горы, и что страна эта утопает в крови [3. С.47; 2. С.279].
Все это есть описание страны мертвых, страны смерти. Урал в эту страну прибывает в день, когда там приготовились исполнить ежегодные ритуалы человеческих жертвоприношений. Прибыв на место, Урал видит выстроившиеся ряды совершенно голых людей [3. С.50]. Нахождение в голом состоянии это также маркер потустороннего мира. Расспросив собравшихся людей, Урал от них узнает кровавые обычаи, царящие в этой стране [3. С.47-51].
При анализе этой страны нельзя упускать из виду само имя царя этой страны. В эпосе имя владыки этой страны передано в форме «Катил батша». Слово «катил» не тюркское, а иранское и на русский язык переводится как «убийца», «убивец» [12. С.629]. Словосочетание «Катил батша» переводится как «царь-убивец» или же «убивающий царь». Как видим, в эпосе башкирскими сказителями сообщается не само имя владыки этой страны, а указывается только его функциональные обязанности. Видимо, на произношение имени этого царя у башкир было табу, объясняемое страхом, что он может ненароком явиться, если назвать его имя. О табуизации имени этого персонажа говорит и то, что даже его функция убийцы передается через иранское слово.
В мифологических воззрениях древних был распространен обычай применения слов из чужого, непонятного для большинства языка, чтобы утаить намерение, или же чтобы нечаянно не вызвать нежелательное явление или событие. Подобную табуизацию образов, и желание избежать сюжетов, связанных с хтоническими силами, фиксируют многочисленные этнографические материалы [7. С.160-183].
Не случайно и упоминание знамени царя Катила. Знамена являлись непременным атрибутом погребального обряда у многих народов мира, и с древних времен символизировали определенные космологические представления и являлись символами конкретных божеств, что проявлялось в увенчивающих их знаках. [16.С.108; 4. С.166, 168]. Знаменам, как символам определенного божества, приносили жертвы [11. С.150-151]. Все это дает нам основание полагать, что такое же значение придавалось сказителями и знамени царя Катила, который украшает черный ворон, что тоже не случайность.
В мифологии многих народов мира, в том числе и башкир, птица ворон является символом потустороннего, хтонического мира. Например, у якутов сохранилась устойчивая неприязнь, боязнь к ворону, как к птице, связанной с «нечистой, потусторонней силой». В якутских олонхо – вороны враги главных героев, жителей среднего мира [1. С.99-100]. Такое же отрицательное отношение к ворону у тюркоязычных карачаевцев и балкарцев, у которых эта птица связана с потусторонним миром [6. С.40, 41]. Ворон, как птица, питающаяся падалью, этим своим качеством связана с миром мертвых. На мир мрака, мир мертвых указывает и черный же цвет, (цвет перьев ворона). В традиционной культуре башкиры мир смерти, потусторонний мир до сих пор описывают черным цветом - «ҡараңгы донъя, или ҡара донъя», «ҡара гүр» (черный свет, имеется в виду потусторонний мир).
«Север» в башкирском языке называется «Төнъяҡ», то есть «ночная, темная сторона», где никогда не бывает солнца. Черным, темным цветом башкиры маркируют северную сторону, которая также, как было сказано выше, является страной мрака, ночной стороной, поэтому и называется «төн яҡ», которая в башкирском языке имеет еще и цветовую маркировку «ҡараңгы төн» («черная, темная ночь»). В этой стороне располагается страна ушедших в иной мир предков, где никогда не бывает солнца, света. Здесь властвует смерть; раз в год приносятся кровавые человеческие жертвоприношения [3. С.55; 2. С.288].
Для подчеркивания царящего в той стране ужаса и с целью усиления эффекта воздействия на слушателей, описание этого кровавого обряда человеческого жертвоприношения повторяется несколько раз [3. С.53-55].
На принадлежность страны Катила хтоническому миру указывает также огромный свирепый бык, с которым вынужден будет бороться Урал [3. С.56-57].
О том, что бык, действительно, у башкир связан с потусторонним миром подтверждает древнее поверье, зафиксированное у башкир Ф.А.Надршиной [10. С.15], где говорится, что потусторонний мир состоит из семи слоев и, что на последнем седьмом, в воде лежит огромная рыба. На усах этой рыбы стоит огромный бык и своими рогами держит всю землю.
О том, что бык – это животное владыки потустороннего мира говорится и у тюркоязычных якутов, живущих на огромном расстоянии от башкир. Например, герои якутских олонгхо в подземный мир уходят на быке, а иногда же, превратившись в быка. У южносибирских тюрков сохранились верования о том, что Эрлик, владыка потустороннего подземного мира ездит на черном быке. У тюркоязычных народов различных регионов очень часто бык – обитатель потустороннего мира, владыка водного источника [15. С.18, 23].
Все эти примеры о связи быка с потусторонним миром, с водной стихией подтверждают, что бык Катила в эпосе «Урал батыр» также является указателем на то, что страна Катила является потусторонним миром мертвых, что Урал после ухода от вещего старика спустился в потусторонний мир, если иметь в виду пространственный аспект по вертикали.
Одним из маркеров указывающих на нахождение Урала в потустороннем мире, является яблоко, которое протягивает Уралу дочь царя Катила. Как известно, в мифологии многих народов мира яблоко – это атрибут бога преисподней [5. С.130]. Например, у таджиков до наших дней сохраняется обычай класть на место, где лежал умерший, яблоко [13. С.179].
Символично также то, что у дочери Катила в эпосе не указывается имя. Видимо, первоначально у нее имя было, но из-за действовавшего у древних башкир запрета на произношение ее имени, как представительницы потустороннего мира, мира смерти, имя ее забылось, и в эпосе сохранилось только иносказательное: «дочь царя Катила», «дочь Катила». У башкир до сих пор сохранились поверья, что нельзя вслух упоминать какую-либо болезнь или же смерть, так они могут явиться человеку, который их произнес.
Таким образом, все вышеперечисленные признаки страны Катила показывают, что эпизод нахождения Урал батыра в стране царя Катила – это тот же, распространенный в мифологии многих народов мира, мотив спуска в преисподнюю, в потусторонний мир.
Список использованной литературы.
1. Алексеев Н.А. Ранние формы религии тюркоязычных народов Сибири. Новосибирск. 1980.
2. Башкирский народный эпос. М.,1977.
3. Башҡорт халыҡ ижады. Эпос. Беренсе китап. Өфө. 1972.
4. Гемуев И.Н., Люцидарская А.А. Знамена манси // Мировоззрение финно-угорских народов. Новосибирск. 1990.
5. Голан Ариэль. Миф и символ. М., 1994.
6. Караева А.И. О фольклорном наследии карачаево-балкарского народа. Черкесск. 1961.
7. Кауров Э.Н., Степугина Т.В. Древнекитайский миф и мифологическая основа созвездий Зодиака // Вестник древней истории. 1995. №1.
8. Кинжалов Р.В. Катабасис Кецалькоатля // Смыслы мифа: мифология в истории и культуре. Сборник в честь 90-летия со дня рождения профессора М.И.Шахновича. (Серия «Мыслители». Вып. 8). СПбГУ. 2001. С.54-56.
9. Мифологический словарь. М., Советская энциклопедия. 1991.
10. Надршина Ф.А. Рухи хазиналар. Өфө. 1992.
11. Окладников А.П. Конь и знамя на Ленских писаницах // Тюркологический сборник. М.-Л., 1951. С.150-151.
12. Персидско-русский словарь М., 1950. С.629.
13. Таджики Каратегина и Дарваза. Душанбе. 1976.
14. Толстова Л.С. Исторические предания Южного Приаралья. М., 1984.
15. Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири. Новосибирск. Наука. 1988.
16. Шукуров Ш.М. К анализу принципов иконографии в изобразительном искусстве Средней Азии // Средняя Азия в древности и средневековье. М., 1977.