Источник: З.Г.Аминев. Абдулкадир Инан о камне яда и об обрядах вызывания дождя // Ахнаф Харисов и актуальные проблемы башкирской филологии. (К 100-летию со дня рождения). Материалы Всероссийской научно-практической конференции (с международным участием). – Уфа, 2014. – С.249-251. – 314 с.
Примечание: Публикуется с разрешения автора статьи на историко-краеведческом портале Ургаза.ру.
Выдающийся турецкий историк башкирского происхождения Абдулкадир Инан, эмигрировавшийся после октябрьской революции в Турцию, оставил после себя огромное творческое наследие по этнографии тюркоязычных народов мира. Как собиратель духовной культуры тюрков, не прошел он и мимо такого явления – как обряд вызова дождя. В его книге, переведенной с турецкого на родной башкирский и выпущенной в Уфе в (Абдулҡадир Инан. Шаманизм тарихта һәм бөгөн. Өфө. «Китап». 1998) глава XIV посвящена данному обряду и называется «Яҙа ташы һәм ямғыр тылсымдары» [6. с.167-172]. В данной работе А.Инан среди народов, у которых известен данный обряд, отмечает так же и башкир, и дает краткое описание распространенного у них обряда вызывания дождя [6. с.171-172]. Описанный им башкирский обряд вызывания дождя практически без изменений дошел до наших дней и фиксируется этнографами даже в XXI в. Так, башкирским этнографам Ю.А.Абсалямовой и Л.Х.Алламуратовой местные башкиры показали находящийся между аулами Байназар и Мурадым сакральный камень («йәй таш»), используемый в ходе исполнения обряда вызова дождя, и рассказали о порядке проведения данного обряда. Об этом факте вышеуказанные исследователи поделились автором этих строк и любезно согласились на публикацию их материала, за что приношу им глубокую благодарность.
В 1975 г. обряд вызова дождя был записан и самим автором этих строк. Этот год в Башкортостане на Южном Урале был очень засушливым и старики аула Идельбай Баймакского района РБ (жители которого относятся к роду бурзян) организовали обряд вызова дождя, который ничем не отличался от описанного А.Инаном у башкир родов Оло Катай, Салъйот, Барын Табын. Единственное отличие состояло в том, что в воду бросили из-за отсутствия религиозного деятеля-имама (ведь дело происходило в советское время) простого жителя данного аула.
По рассказам Ахмара Гумаровича Утябаева (башкир, уроженец аула Буранбай), такой же обряд, при возникновении необходимости, совершали на вершине горы Хярешкужа (Һәрешҡужа) башкиры-бурзянцы деревень Буранбай, Сынгиз, 1-е Иткулово. При этом читали молитвы из Корана, просили у Худая ниспослать им дождя, резали в качестве жертвы барана, варили мясо и угощали друг друга, обливались водой, одного из жителей бросали в воды протекающей недалеко реки Хакмар. Здесь же при совершении обряда переворачивали большой казан, на котором готовили еду и разбивали его.
Краеведом из Зианчуринского района РБ Маратом Тулебаевым опубликована интересная книга про топонимы своего района, где автором приводятся многочисленные легенды и предания башкир, связанные с названиями местностей. Местность, именуемая «Телякташ», свое название получила тем, что здесь на вершине горы местные башкиры племени усерган совершали обряд вызова дождя [10. С.161].
Среди пожилых башкир до настоящего времени продолжает бытовать не только обряд вызова дождя («Теләк теләү»), но также и вера (в связанную с этим обрядом) силу дождевого камня (по-башкирски – «йәй таш»). В газете «Атайсал» [8] житель г.Сибая А.Муталов опубликовал заметку с фотографией одиночного менгира (по-башкирски «Сәнскән таш», что в переводе на русский язык означает «воткнутый камень»), находящегося недалеко от башкирского села Старый Сибай. А Муталов сообщает, что раньше в 50-е гг. ХХ в. таких «воткнутых камней» на местах, где ныне находится г.Сибай, было много, некоторые даже составляли целые аллеи. К сожалению, все они с помощью мощной техники были варварски уничтожены при строительстве города башкирских горняков Сибая. Одна из аллей находилась на холме, где ныне находится магазин по ул.Горной. По следам этой заметки нами были опрошены старики села Старый Сибай и при этом было установлено, что раньше башкиры у этого одиночного менгира проводили ритуалы вызова дождя (по башкирски – «Теләк теләү»). При этом они читали молитвы из Корана, просили у Худая дождя, поливали этот камень водой, обливались водой так же и сами, резали в жертву барана, мясо которого тут же варили и угощали им друг друга.
Башкирская писательница Лира Якшыбаева в газете «Башҡортостан» опубликовала серию статей про известного башкирского религиозного деятеля Мужавира хазрята, жившего в башкирском Зауралье. В одной из них она приводит эпизод, имеющий отношение к «дождевому камню». В г.Сибае и округе, не переставая, целый месяц лил дождь, который, по мнению населения, был вызван тем, что во время строительства одного из объектов города, сдвинули с места один из «дождевых камней». По совету Мужавир-хазрата и пожилых жителей города, этот камень довольно больших размеров был возвращен на свое место. Когда этот камень вернули на место, дождь сразу же перестал лить [11. С.3].
В башкирской газете «Йәшлек» доктор философских наук С.А.Мухамедьянов опубликовал воспоминания своей бабушки Бакмал о найденном ею в 1919 г. дождевом камне (по-башкирски «йәй таш»). По рассказам бабушки Бакмал, этот дождевой камень она выловила в речке Сакмагош, когда пошла туда за водой. Камень этот плыл по речке, переливаясь то зеленым, то белым цветом. Когда она выловила этот камень, поднялся ураганный ветер и начался сильный проливной дождь, который лил, не переставая больше месяца. По требованию односельчан дождевой камень был возвращен на свое место в речку Сакмагош и только после этого дождь перестал лить. Со слов бабушки Бакмал, народ считал, если, не переставая, долго льет дождь, то кто-то потревожил дождевой камень и будет лить до тех пор, пока камень не будет возвращен на свое место [9].
Воспоминания Ф.Ф.Ильбулдина, уроженца башкирского деревни Бакатар, раньше находящегося в подчинении Зианчуринского района Республики Башкортостан (в 60-е гг. ХХ в. переданного в Кувандыкский район Оренбургской области) о поверьях башкир связанных с дождевым камнем опубликованы в башкирской газете «Башҡортостан». Тут же опубликовано фотоизображение дождевого камня, найденного Ф.Ф.Ильбульдиным на вершине горы, расположенного недалеко от деревни Бакатар. По рассказам Ф.Ф.Ильбулдина, с помощью этого камня башкиры рода усерган раньше могли вызвать дождь или, наоборот – остановить сильный, проливной дождь. Для этого, в большой каменный казан, наполненный водой, опускали дождевой камень и рядом с казаном разжигали большой костер. Все собравшиеся жители аула просили у Худая дать дождя или, наоборот, – просили остановить долго, беспрестанно ливший с небес поток воды [1].
В статье про Миннугула Алимгулова есть фотография с изображением интересной формы камня, который М.Алимгулову достался при не совсем обычной, даже, можно сказать, при чрезвычайной ситуации, когда вдруг ни с того, ни с сего, поднялся ураганный ветер, пошел сильный ливень и в этот момент М.Алимгулова (в то время еще молодой парень) что-то сзади слегка ударило, оглянувшись, он увидел за спиной небольшой странной формы камень. Бывший вместе М.Алимгуловым, известный на всю округу святой Шамигул хальфа по поводу этого камня пояснил, что камень не простой, а волшебный, посланный ему Аллахом, и, чтобы он Миннулла данный камень берег, т.к. он принесет ему удачу во всех делах. [4. С.2.]. То есть, и в данном случае камень связан с дождем, с водой.
Нами выявлены и сфотографированы два дождевых камня («Йәй таш») среди башкир-табынцев в Гафурийском районе недалеко от села Ерек в местности именуемой «Арка». По рассказам местных жителей, в засушливое лето пожилые люди идут к этому камню, чистят его от грязи, моют, обливают водой, жертвуют ему топленое масло и просят у Худая дождя. По их мнению, эти камни нельзя попусту трогать с места, надо всемерно оберегать и ухаживать за ними.
Башкирские поверья о дождевом камне («Йәй таш») практически ничем не отличаются от таких же поверий, зафиксированных среди других тюркоязычных народов. О вере в силу такого камня вызвать дождь оставил свои записи аль-Бируни: «Один тюрк как-то принес мне … камень, который вызывает дождь, полагая, что я обрадуюсь этому или приму его …» [2. С.139].
Сведения о дождевом камне имеются в работе восточного автора средневековья Ибн Ал-Факиха-аль-Хамадани, который писал: «Одним из чудес страны тюрков являются камни, с помощью которых они вызывают дождь, снег, град и другое, что они хотят. У них эти камни приобрели большое значение и широко распространены» [3. С.183].
Дождевой камень среди тюркских народов имеет одинаковое название, но с некоторыми фонетическими отличиями в звучании «дьада – яда – сата – джайташ – йәй таш». Малов С.Е. считал, что различные варианты термина «дьада – яда – сата» есть заимствование из авестийского дьата (волшебство), новоперсидского «дьата» (ворожей) [7. С.154]. С этим мнением согласился известный исследователь религиозных верований тюркоязычных народов В.Н.Басилов [5. С.18]. Если считать, что обряд вызывания дождя сам по себе, действительно, есть ворожба, то, вроде бы, можно согласиться с мнением этих ученых. Однако, распространенное среди тюркоязычных башкир обозначение этого камня «йәй таш» и башкирский языковой материал, нам кажется, открывают возможность и иной этимологизации и объяснить его из самих тюркских языков. Возможно, «дьада», «яда», «сата» связаны с понятием «развернуть, разворачивать». В башкирском языке есть слово «яҙылыу», означающее – «открыться, развернуться, раскрыться». Например, башкиры, отмечая прояснение погоды, говорят – «көн яҙылып китте». С этим «яҙылыу»можно связать и понятие «йәйелеү» – «расширяться, раскрыться». Если наше предположение верно, то распространенный среди тюркоязычных народов термин «дьата – яда – сата» связано с понятиями – «раскрыться, развернуться, расширяться, проясняться» при объяснении погодных явлений.В тюркских языках взаимопереход звуков «дь > д > дж > ч > j» явление распространенное. Если принять данную этимологизацию, то оказывается не только обряд, но и сам термин по происхождению является тюркским, а не заимствованным.
Завершая данную небольшую работу о дождевом камне и обряде вызывания дождя можно делать вывод об их общетюркских корнях и вследствие этого и о живучести этого обряда среди всех тюркоязычных народов до наших дней.
Список литературы:
1. Абызгилдина Х. Хәтер һандығы // Башҡортостан. №176 от 13.09.1997 г. (на башк. яз).
2. Абу Рейхан аль Бируни. Избранные произведения. Ташкент. 1974. Т.4. Кн.1.
3. Агаджанов С.Г. Огузские племена Средней Азии IХ-ХIII вв. // Страны и народы Востока. М., 1971. Вып.10.
4. Акъюлов Ильдар. Серле таш // Башкортостан. №1 от 05.01.2012 г.
5. Басилов В.Н. Шаманство у народов Средней Азии и Казахстана. М.: Наука. 1992.
6. Инан Абдулҡадир. Шаманизм тарихта һәм бөгөн. Өфө: Китап. 1998 г. (на башк. яз).
7. Малов С.Е. Шаманский камень «яда» у тюрков Западного Китая // Советская этнография. №1. 1947. С.151-160.
8. Муталов А. Сәнскән таш // Атайсал». №24 от 11.06.1992 г. (на башк. яз.).
9. Мухамедьянов С.А. Йәй таш // Йәшлек. №100 от 09.09.1993 г. (на башк. яз.).
10. Тулебаев М. Йәнтөйәктең хәтер хазинаһы. Өфө. 2005 (на башк.яз).
11. Якшыбаева Л. Мәжөүир хәҙрәт хикмәттәре // Башҡортостан. №205 от 22.10.2008 (на башк. яз).