ЮНОШЕСКИЕ ИГРЫ КАК ПЛАСТ БАШКИРСКОЙ КУЛЬТУРЫ

Источник: Г.Р. Шагапова. Юношеские игры как пласт башкирской культуры // Проблема востоковедения. 2017. №2. С.35-39.

Примечание: Печатается на историко-краеведческом портале Ургаза.ру с разрешения автора статьи.

Посвящается светлой памяти

докт. филол.н. И.Г. Галяутдинова

и докт. филол.н. А.М. Сулейманова

Если вести отчет времени от публикации работы Афзала Тагирова в 1920 года, то изучение башкирских игр скоро будет насчитывать целое столетие. Не самая известная работа А.Тагирова, она в свое время была введена в научный оборот доктором филологических наук И.Г.Галяутдиновым. Работы И.Г.Галяутдинова и исследования А.М.Сулейманова внесли основополагающий вклад в изучение игровой культуры башкирских детей. Будучи сами носителями башкирской культуры, в детстве играя в эти игры, они оставили подробные описания как по своим воспоминаниям, так и по полевым материалам многих игр. У И.Г.Галяутдинова описаны альчики, хоккей, муха, чиж, суряка, футбол, стрельба из лука, игры на воде и зимние игры [4,5, 6]. А.М.Сулейманов подробно, в нескольких вариантах записал игры знамя, бег, себен (муха), багана, шары, тортко, ер алыш [13].

В небольшом обзоре мы рассмотрим игры башкирских мальчиков, связанные с ритуалами и мифами. Происхождение игры из ритуала не вызывает сомнений, если они: четко регламентированы в правилах, имеют ярко выраженный гендерный характер, имеют конкретную календарную привязку, а также содержат фольклор, правда, последней фактор не обязателен. Безусловно, в современных играх ритуал и мифологические составляющие не всегда ощутимы, тем не менее, при анализе они становятся вполне очевидными, позволяя не только осуществить классическую этнографическую реконструкцию, но и использовать полученные материалы в исторических исследованиях.

Ниже пойдет речь о тех играх башкирских мальчиков, которые не получили в литературе освещения вообще, либо описаны далеко не полностью. Это игры жужжалка, волчок или юла, лянга, ножичек или земелька.

В арсенале игр у башкирских мальчиков имеется две звуковые игрушки волчок и жужжалка. У башкир волчок или юла называется өйөр(өл)сөк, зырылдаҡ. У башкирских мальчиков юла не имеет звукового сопровождения, но утерянный в игрушке и игре важный фактор сохраняется в названии. Это тем более очевидно, что известны примеры – русские, греки, североамериканские индейцы – когда игрушка имеет полостное тело, иногда с дырочкой, и тогда при вращении издается воющий звук [11, 21].

Волчок весьма популярен и сегодня, сделать ее не представляет труда: в пластиночку (круг, прямоугольник) по центру вставляют палочку, балансируя ее по центру таким образом, чтобы верхняя часть была больше нижней и игрушка готова. Современные башкирские мальчики «упростили» игрушку: ее делают из детали будильника, т.н. шестерёнки, которая по форме и сути совпадает с описанной выше. Иногда роль волчка играет крышка от заварочного чайника, могли играть с ней отдельно, вращая ее по столу, либо на нее накручивали веревку и резко дернув, смотрели, как она крутится. По-видимому, ее еще вели по определенной траектории, не давая упасть.

На земном шаре игрушка имеет столь широкую географию, что можно перечислять не только народы Евразии, Океании, но и Северной и Южной Америки. Отсылая читателя к нашей работе, здесь отметим только, что исследования привели к выводу: в основе игры лежит идея выпадения жребия на игрока, когда острие волчка указывало на избранника и означало расположение высших сил к избраннику [18,19, 20].

Жужжалка в названии также содержит обозначение звука бызылдаҡ. Это очень простая в изготовлении игрушка, для нее надо взять плоскую пуговицу, протянуть через дырочки веревочку, связать веревочку петлей. Отсюда ее второе название тɵймә или пуговица. Туго закручивая ее пальцами, а затем отпуская, пуговица начинает вращаться в руках игрока, и при этом издает характерный звук. Наши полевые материалы в описании игрушки четко ограничиваются такой информацией, не отмечается ни время игры – она всесезонна, нет сопутствующего фольклора, нет локальных особенностей изготовления игрушки. Но, звук в космогонических мифах всегда стоит в начале мира, он ограничивает пространство, структурируя его; нередко звук означает установление контактов между мирами, а возможно и защищает человека от злых духов. Ритуалы, инсценирующие мифы, сопровождаются озвучиванием под аккомпанемент звуковых инструментов, таковы, к примеру, мужские ритуалы индейцев Южной Америки. В таком случае инструменты носили сакральный характер, абсолютно запретные для женщин. У южноамериканских индейцев жужжалки нами не обнаружены, но в Северной Америке их можно наблюдать у эскимосов, шошонов, дакота, зуни и др. Безусловно, жужжалка попала в Америку вместе с переселенцами еще в палеолите [21]. В Восточной Азии игра популярна у китайцев, японцев [22]. В Евразии мы знаем о ней у чукчей, ительменов, хантов, татар, киргиз, удмуртов, марийцев, мордвы, коми, русских, украинцев [2, 3, 7,8, 9, 10, 11, 15, 16, 17]. Таким образом, ритуал имеет большую древность, в этом сомневаться не приходится, но игрушка – это все, что дошло до наших дней. И если сегодня ее делают из щепки, пуговицы и прочего, то известны примеры изготовления фурчалки (так она называется в русском языке) из кости, толстой шкуры, хрящиков животных [16, 17].

Остается только добавить: игрушки жужжалка и волчок нами зафискированы в районах: Баймакский, Зилаирский, Хайбуллинский, Учалинский, Караидельский, Янаульский, Краснокамский, Калтасинский, Татышлинский, Балтачевский, Чекмагушевский, Стерлитамакский, Стерлибашевский, в гг.Уфа, Сибай, Нефтекамск, Агидель, Янаул, то есть фиксируется на всей территории расселения башкир.

Изредка полевые материалы показывают любопытную игру с необычным названием лянга. Под словом лянга скрывается игрушка, изготавливаемая из кусочка овечьей шкуры округлой формы, к которой пришивается свинец. Для этого свинец аккуратно плавят, затем в ней делают две дырочки, (либо при плавки металла заранее предусматривают отверстия) за которые и пришивают к шкурке. К шкурке-основе тоже есть определенные требования: шерсть должна быть длинной, кожа – упругой и эластичной. В ряде случаев пришивались к шкурке перышки, которые придавали нужную легкость в игре. По-видимому, самым архаичный вариант лянги встретился нам в Интернете, когда игрушку не изготавливали, а выдергивали из земли пучок с травой, делали подобие мяча и им играли. Играют в лянгу только ногами, руки в игре не участвуют: лянгу подктдывают руками и затем удерживают в воздухе сначала носком ноги, затем подъемом ноги (по очереди правой и левой), затем определенное количество раз внутренней ступней и определенное количество раз внешней ступней, далее игра идет по усложнению – лянгу перекидывают с одной ноги на другую. Наиболее опытные могли набивать лянгу в прыжке, перебрасывая ее через бедро или колено. Основное условие игры – чисто пройти все этапы, набивая условленное количество раз, если игрок роняет лянгу, он передает ход другому игроку. Каждый этап имел свое название, но их терминология забыта. Другой вариант игры предполагал набивание максимальное количество раз одного этапа или серии этапа. Информаторы помнят о наказании за проигрыш, когда проигравший ловит лянгу, которую выигравшие пинают ногами в его сторону как можно дальше. Остается добавить: игра была сезонной, играли в нее преимущественно весной, но также и летом [Записано со слов Аминева З.Г., Зангиров Р.Р.].

                                                  

                                                     Игра «Ножичек»                                 Игра «Лянга»

В 90-ые годы ХХ века лянга неожиданно стала популярной в больших городах, придя из Запада под английским названием сокс, в нее начали играть девушки и девочки, в магазине появились в продаже готовые игрушки и пр. Но в традиционной культуре игра носила исключительно мужской характер, девочки в нее не играли никогда. По нашим сведениям, лянга еще в первой половине 60-х годов была в репертуаре мальчишеских игр, например, в Янаульском районе, д.Таштау, в г.Баймаке. Почему игра исчезла? Мы убеждены, что лянга не исчезла как таковая, просто роль игрушки лянги на себя взял мяч, а игра существует как набивалы или почекушки. Обратите внимание, здесь также надо набивать ногами, носком ноги, коленкой, бедрами, в подскоке и пр. Пластичная игровая культура в очередной раз доказала свою приспосабливаемость к новым обстоятельствам.

Говоря об истоках лянги, можно отметить немало вопросов без ответов. Надо полагать, сложный инвентарь игры из шкурки – явление более позднее, выше уже было дано описание самых простых вариантво лянги. К тому же, подобные игры встречаются в культуре и китайцев, корейцев, японцев, маньчжуров, где играли с воланчиком, но при помощи ракеток. У алтайцев, тувинцев, дунган игра описана неоднократно. В Средней Азии, даже если игра и не фиксируется в научной литературе, ее описание мы найдем на форумах, в публикациях и у узбеков, таджиков, киргизов, казахов, на территории Оренбургской области. (см., к примеру, сайты http://bombardir.butsa.ru/?p=27504; http://mytashkent.uz/2013/09/21/lyanga-vspominaem-pravila-igry).  Есть она у русских, ее здесь называют маялкой, в Англии игра известна независимо от Азии и Восточной Европы.

Семантический смысл лянги не так очевиден, но мы имеем такие наблюдения: абсолютно однозначен мужской характер ритуала, из которого произошла игра. В Баймакском районе у башкир в эту игру играли весной, а более конкретно в апреле-мае.

 У тувинцев известно точное время его проведения: на Новый год по восточному календарю в праздник Шагаа, то есть в феврале месяце [12]. В Узбекистане и Таджикистане, судя по-всему, игра также была. Ритуал включал в себя действие, где надо как можно дольше продержать лянгу в воздухе. Для чего – трудно сказать. Возможно, овечья шкурка здесь фигурирует не случайно, но, возможно, она появилась намного позднее, чем сам ритуал. Можно предположить, исключительно гипотетически, что от максимального количества набивания лянги зависел успех предприятия, успех на промысле или благополучие общины. Более точнее сказать трудно ввиду отсутствия данных, а они пока малочисленны.

Об игре в ножичке известно много, все наши многочисленные информаторы мужского пола, независимо от возраста – и старые и молодые – об этой игре говорят с удовольствием и подробно. Пожалуй, каждый из нас может наблюдать ее весной и летом в городах и селах. Тем более удивительно, что ее описание мы можем найти в научной литературе только дважды: в монографии А.М.Сулейманова, [13. С.197-198] и определенный анализ истоков игры есть в работе Ф.Ш.Абсаликовой. [1. С.18].

В ножички играют в теплое время года, «алағар мәлендә уйнайҙар» то есть когда откроется земля [13. С.197]. В нее играют преимущественно мальчики от 7-8 лет до 13-14 лет, для игры нужно больше двух участников, по крайней мере, информаторы неизменно подчеркивают, что вдвоем играть не так интересно, как втроем или вчетвером. Для игры нужен нож – у каждого игрока он может быть свой, но, как правило, на всех был один нож, «чтобы все было честно, без ошибок»; ножом на земле чертится большой круг диаметром около 3-4 метров. Игру начинали со считалки, выбирая первого, но особых считалок, по-видимому, не было. Круг делился на сегменты по числу участников игры, и первый игрок метал нож со своей территории на чужую. Первый раз нож кидают по-особому: его держат двумя пальцами лезвием вниз и так втыкают в землю. Во всех последующих ходах нож кидали, держа его горизонтально земле, между большим и указательным пальцем. Самое важное заключалось в том, чтобы нож вошел в землю вертикально, и через то место, где воткнулся нож, проводилась линия, приращивая землю к предыдущей части. Затем идет обязательный переход хода другому игроку, который «отмеряет» землю себе. И так игроки играют дальше. Но право выбора участка земли оставалось за хозяином, он мог отдать и больший и меньший участок. Могла быть и такая ситуация, когда отрезанный участок будет в другом месте, не обязательно он должен граничить с предыдущим, в этом случае главное условие – удержаться на двух ногах на «землях» для продолжения игры. Проигранным игрок считался в том случае, если он не помещался на своей земле ступней или хотя бы на цыпочках.

Бывает, что нож втыкается не вертикально, а под углом, тогда угол между ножом и землей замеряли следующим общепринятым способом: в зазор должно проходить два пальца - указательный и средний; если же пальцы не проходят, то бросок не засчитывается, право хода теряется. В ряде случаев отмечается интересная деталь в метании ножа, когда каждый следующий ход был возможен только при прохождении предыдущего. При этом существовала строгая последовательность: метали с пальцев, с ладони, с локтя, с плеча, с груди, с подбородка, с носа, со лба, с уха, из-за плеча. Но на практике, все этапы в метании проходили не всегда, так как игра заканчивалась раньше, при выявлении первого проигравшего. Впрочем, не все наши информаторы говорят об определенной последовательности в метании ножей: нами записано два случая – один в Краснокамском р-не и другой в Илишевском.

В литературе упоминается обязательная, составная часть игры – наказание, носившее характер ритуального унижения: проигравший должен был зубами вытаскивать забитый в землю колышек. Но на нашей территории такие правила не зафиксированы, разве что игрока могли заставить выполнить какое-либо поручение, задание «сбегать за водой», «залезть в чужой сад». Но такой важной составляющей наказания как «есть землю», то есть вытаскивать зубами забитый в землю колышек, широко распространенный в Центральной части России, мы не видим.

Как и предыдущие игры, игра в ножичек носит полиэтничный характер. Ее семантика подробно изучена В.Н.Топоровым в обширнейшей статье, куда мы и отсылаем читателя. Вывод автора однозначен, в игре сохраняется ритуал, который имел целью «…отбор достойного Земли-Матери будущего ее супруга и отца ее детей, но уже не Неба-Отца, а отца земного.» [14, С. 261][1]. Остается только согласиться с автором, отметив, что время зарождения и ритуала имеет определенную связь с появлением земледелия, а, следовательно, это эпоха неолита.

Таким образом, рассмотренные нами игры башкирских мальчиков позволяют сделать однозначный вывод об их мифоритуальных истоках: в играх лянга, ножичек наиболее сильный, а значит и достойный, приобретал какие-то почетные функции ритуального значения. Жужжалка и волчок в культуре башкир поддаются объяснению только при сравнительно-сопоставительном анализе, и удача в игре волчок означало удачу в делах, отмеченное печатью небес. Жужжалка позволяет сделать вывод о ее принадлежности к некому мужскому ритуалу очень большой древности, но не более того. Семантика игр лянга и ножичек отлична друг от друга, но очевидно, что первым и главным должен быть сильнейший, храбрейший, самый ловкий и удачливый. Рассмотренные башкирские игры имеют многочисленные параллели в культурах народов Азии и Восточной Европы. Но наши наблюдения показывают: этническая специфика присутствует не в сюжете игры, а в ее деталях. Традиционный характер игровой культуры проявляется в первую очередь в названии, в игровом фольклоре, в поименовании действующих лиц. И здесь существует огромное количество вариаций даже в рамках одного этноса.

Источники и литература

1. Абсаликова Ф.Ш. Игры и развлечения башкир: Дис. канд. … ист. наук. Уфа: 1998.

2. Айтмамбетов Д. Культура киргизского народа во второй половине ХIХ века и начале ХХ века. Фрунзе: Илим, 1967.

3. Брыжинский В.С. Мордовские народные игры. Саранск: Мордовское книжное издательство, 1996.

4. Галяутдинов И.Г. Поиграем вместе, друзья! (на башк. яз.). Уфа: Китап, 1979.

5. Галяутдинов И.Г. Башкирские народные детские игры (на русском и башкирском языках). Книга первая. Изд. 2-е, Уфа: Китап, 2002. 2006.

6. Галяутдинов И.Г. Детский фольклор. Изд.1. Уфа, 1994; Изд.2. 1996.

7. Долганова Л.Н., Морозов И.А., Минасенко Е.Н. Игры и развлечения удмуртов: история и современность. М., 1995.

8. Ключева М.А. Народные подвижные детские игры: современный фольклорный сборник. Йошкар-Ола: Мар. гос. ун-т, 2012.

9. Коми: старинные детские игры. Сыктывкар, 1988.

10. Омурзаков Д., Мусин Ю. Киргизские народные игры. Фрунзе: Кыргызстан, 1981.

11. Покровский Е.А. Детские игры, преимущественно русские. М., 1895.

12. Самбу И. Тувинские народные игры. Кызыл, 1978.

13. Сулейманов А. Детский игровой фольклор. Уфа: Китап, 2007 (на башк. языке).

14. Топоров В.Н. Детская игра «в ножички» и её мифоритуальные истоки // Слово и культура. Памяти Никиты Ильича Толстого. Т.II. М.: Индрик, 1998. С.242-272.

15. Устное поэтическое творчество мордовского народа. Саранск, 1978. Т.8. С.128-149.

16. Фролова А.Н. Традиционные игры и игрушки народов крайнего северо-востока России. Магадан, «Кордис», 2003.

17. Фролова А.Н. Этнопедагогика детства коренных народов северо-востока России. Магадан: «Кордис», 2001.

18. Шагапова Г.Р. Семантика игровой культуры башкирского этноса. Уфа: РИЦ БашГУ, 2010.

19. Шагапова Г.Р. «Люблю волчок, забаву детства…» // Живая старина, Государственный республиканский центр русского фольклора. 2014. №4. С.9-13.

20. Шагапова Г.Р. Игра «волчок» в культуре народов Востока // Проблемы востоковедения. 2015. №5. С.33-38.

21. Culin Stewart. Games of the North American Indians. Washington, 1907. 864 p.

22. Culin S. Korean games with note son the corresponding games of China and Japan. Philadelphia, 1898.

Сведения об информаторах

1. Аминев З.Г., Баймакский р-н РБ, г. Баймак, проживает в г.Уфе.

2. Зангиров Р.Р., 1957 г.р., Янаульский р-н РБ, д.Таштау, проживает в г.Нефтекамск.

3. Хакимов Финур Альфаритович, 1998 г.р., Караидельский р-н РБ, с.Караидель.

4. Давлетшин Ринат, 1994 г.р., Краснокамский р-н РБ, с.Куяново.

5. Салихьянов Р.Р., 1994 г.р., Краснокамского р-на РБ, с.Николо-Березовка.