Источник: Батыргарей Мухамедович Юлуев. Къ этнографии башкиръ (Свадебные обряды въ Орскомъ уезде, Оренбургской губернии) // Этнографическое обозрънiе. М.: Изданiе Этнографическаго Отдъла Императорскаго Общества Любителей Естествознанiя, Антропологiи и Этнографiи, состоящаго при Московскомъ Университете. – 1892. – № 2 – 3. С.216 – 222.
Примечание: Печатается на историко-краеведческом портале Ургаза.ру с целью популяризации научных исследований прошлых лет по юго-востоку Башкортостана.
Этнографiя башкиръ, не смотря на значительно подвинувшуюся впередъ эту отрасль знанiия, въ настоящее время далеко еще не настолько разработана, чтобы люди, не знакомые лично съ бытомъ этого народа, могли ce6ъ представить во всей полнотъ картину его современной и прошедшей жизни со всъми ея особенностями. Я увъренъ, что во всякомъ новомъ сообщенiи о бытъ башкиръ спецiалистъ найдетъ еще что-нибудь свежее и интересное, опущенное прежними бытоописателями. Въ этой уверенности я и представилъ здъсь частицу изъ своихъ наблюденiй въ 1-й Бурзянской вол., Орскаго уъз., касательно одной лишь стороны обрядовой жизни башкирца, именно его свадьбы, не задаваясь пока болъе широкой задачей изслъдованiя. Пусть это простое, по возможности подробное описанiе обряда родного мнъ народа служить дополненiемъ къ тому, что уже писалось о немъ на страницахъ «Этнографическаго Обозренiя» (IV, 186-189).
Родители у башкиръ, имъютъ надъ детьми почти неограниченную власть, а потому и при совершенiи брачныхъ союзовъ нисколько не обращается вниманiе на то, нравится ли жениху невъста и невъстъ женихъ, или нътъ. Впрочемъ, какъ жениху, такъ и невъстъ трудно было бы въ этомъ случай высказать свое мненiе, такъ какъ они не видятъ другъ друга до совершенiя брака, а среди нъкоторыхъ башкиръ бываетъ и такъ, что и послъ брака мужъ не видитъ лица своей жены въ продолженiе нъсколькихъ лътъ, хотя этотъ обычай становится уже все pъже и pъже.
Большею частью башкиры, болъe или менъе состоятельные, какъ уже известно, просватываютъ своихъ дочерей еще въ колыбели. Обрядъ сговора происходить такъ; богатый башкирецъ, имъя сына 1-го или 1 ½ года, обращается въ богатому же башкирцу, у котораго есть малютка дочь, съ предложенiемъ породниться съ нимъ, и начинается уговоръ относительно колыма. Въ такихъ случаяхъ колымъ всегда составляется изъ слъдующаго движимаго имущества: лошадей, рогатаго и мелкаго скота (отъ 5 до 20 головъ каждаго рода скотины), 3-хъ рубашекъ, ситцеваго занавеса, пары сапогъ, платка, «кажбау» (женскiй головной уборъ, шитый кораллами, съ серебряными монетами, съ опускающимся сзади длиннымъ хвостомъ), халата «зилянь» изъ черной китайки, обшитаго по краямъ подола, фалдовъ и рукавовъ краснымъ сукномъ и голуномъ (нередко халатъ шьютъ весь изъ краснаго недорогого сукна, кармазина и обшиваютъ голуномъ, и вообще у башкирокъ любимый цвътъ – красный). Все это идетъ въ пользу невъсты, кромъ лошадей, изъ которыхъ одна достается отцу девушки, а одна закалывается на свадьбъ. Кромъ того, матери невъсты отецъ жениха долженъ подарить лисью шубу (ина тунь). Когда объ стороны согласились, то при свидътеляхъ родители жениха и невесты пьютъ изъ одной чашки разведенный водою мёдъ или просто кумысъ – такъ называемый «бата». Съ того момента девочка становится невестою жениха, и отец уже не имътъ никакого права выдавать ее, послъ достиженiя совершеннолътiя за другого, даже и въ томъ случай, если бы женихъ впослъдствiи оказался не подходящимъ по физическимъ и нравственнымъ качествамъ и по разстроившемуся вслъдствiе какой-нибудь случайности его состоянiю. Но бываютъ случай, что при неблагопрiятныхъ для невесты обстоятельствахъ отецъ старается откупить ее отъ жениха; при этомъ, разумеется, вместо того чтобы получить условленный колымъ съ жениха или его родителей, получить условленный колымъ съ жениха или его родителей, наоборотъ, приходится отдавать все это ему же самому.
Когда невъстъ минетъ 11-12 лътъ, то родителями жениха назначается свадьба (туй); для этого выбирается обязательно середа, какъ легкiй день. Въ этотъ день родители жениха со всеми своими родственниками съезжаются въ домъ будущей невестки, куда также приглашается и мулла совершать по магометанскому обряду бракъ. Разумеется, это делается втихомолку и брачный актъ не записывается до 17-лътняго возраста брачущагося въ метрическую книгу. Затъмъ начинается угощенiе, состоящее преимущественно изъ «бишбармака», и производится выдача, привезенныхъ родителями жениха подарковъ, заключающихся въ нъсколькихъ халатахъ, ситцевыхъ рубашкахъ, «тастарахъ» и «ертышахъ». Это происходить въ первый день свадьбы. На другой день ръжутъ кобылу, собственно приведенную для этой цъли, потомъ, ободравши ее, несколько бабъ идутъ звать желающихъ посмотреть, жирна ли кобыла. При такихъ случаяхъ гости очень хорошо знаютъ, что ихъ тамъ ожидаетъ, но темъ не менее собираются: живо сбрасываютъ они съ себя хорошую одежду, одеваются во что ни попало и идутъ; а свахи въ то время незамътно вооружаются грязными кишками кобылы и поджидаютъ гостей. И не успъютъ гости приблизиться къ мъсту, гдъ лежитъ потрошенная кобыла, какъ свахи съ крикомъ набрасываются на нихъ и принимаются хлестать дорогихъ гостей кишками, такъ что по всему двору раздается шлепанье, крикъ, шумъ, хохотъ и т.п.; иногда начинаются потасовки, которыя неръдко переходятъ во всеобщую драку. У бъдныхъ башкиръ кобылъ не ръжутъ, а ограничиваются рогатымъ скотомъ, или же баранами.
При совершенiи брака отецъ жениха обязанъ выдать колымъ въ половинномъ размъръ и шубу. Остальное выплачивается послъ, нередко втеченiе многихъ лётъ, послъ выдачи половины колыма женихъ начинаетъ посещать свою невесту на правахъ мужа въ домь ея отца. По нужно заметить, что она никоимъ образомъ не показываетъ своего лица молодому мужу, иначе это считалось бы большимъ позоромъ, и за нею мать или родственницы зорко должны следить. Это продолжается несколько лътъ, пока женихъ не выплатить всего колыма и не возьметъ жену въ домъ своихъ родителей. Въ свою очередь и женихъ во все это время тоже прячется, избегая показываться тестю, тещи и старше ихъ людямъ.
Любопытно бываетъ, когда молодой мужъ въ первой разъ пpiъзжаетъ къ своей невъстъ, върнъе къ женъ. Подруги прячутъ ее гдъ нибудь на сторонъ, и мужъ долженъ во что бы то ни стало разыскать ее. Случается, что онъ ищетъ ее двъ-три ночи, заставляетъ искать и другихъ башкирокъ одной съ женой деревни, но онъ, разумеется, не хотятъ открывать ее до тъхъ поръ, пока не возьмутъ съ молодого хорошего подарка; а делать подарки приходится ему тъмъ болъе, что искать долго и не находить считается для жениха большимъ позоромъ.
Найденная невъста не дается добровольно жениху, а пускается что ни есть мочи бъгомъ по улицъ, а женихъ долженъ догнать ее, схватить и примерно на разстоянiи десяти саженъ нести на ceбъ; если же онъ окажется не въ силахъ сделать это, то обязань поручить это исполнить вмъсто себя одной изъ бабъ, болъe одаренной быстротою ногъ и физической силой. Когда невъста поймана, она уже не старается уйти, а въ сопровожденiи жениха и прочихъ идетъ къ родительскому дому, гдъ у дверей стоятъ множество бабъ, изъ коихъ двъ держать поперекъ передъ дверью кусокъ ситца, аршина въ два, съ тъмъ, чтобы женихъ и невъста, входя въ избу, разомъ ступили на него ногами и разорвали его пополамъ, для чего разумеется ранъе делаются ножемъ надрезы.
Спустя несколько лътъ послъ свадьбы отецъ невъсты совместно съ родственниками, принимавшими участие въ угощенiяхъ на свадьбъ, ъдутъ къ свату за полученiемъ остального причитающагося за дочерью колыма, состоящаго, какъ сказано выше, изъ скотины. Здъсь такимъ же порядкомъ идуть потчеванiя, но только кишки на этотъ разъ не являются уже на сцену. При этомъ мать невесты привозить съ собой небольшой сундучекъ, наполненный предметами рукоделья ея дочери: небольшие лоскутки холста, вышитые разноцвътнымъ шелкомь (такъ называемые «сараучь»), бълые нитки и т.п. вещи, по которымъ свахи заочно заключаютъ, хорошая ли работница невеста, или нътъ; впрочемъ это заключенiе не всегда бываетъ върно, такъ какъ нъкоторыя матери, за неимъниiем подобных вещей у себя и желая прикрыть недостатки своихъ дочерей, берутъ, что нужно, на время у другихъ. Эти вещи раскладываются предъ свахами и предлагается брать имъ по одной вещи на выборъ; тъ, разумеется, не отказываются отъ чести, но каждая изъ нихъ за это платить отъ 10 до 20 коп.; если же привезенныхъ лоскутьевъ и нитокъ не достанетъ, то начинается перебранка, сопровождаемая оскорблениями по адресу невесты и ея матери. Деньги, вырученныя при этомъ, полностью передаются невъстъ.
У богатыхъ башкиръ не ръдко на слъдующiй день пускають на скачку лошадей, а въ ожиданiи ихъ молодые гости открываютъ борьбу (куряшь), которая состоитъ въ томъ, что въ средину толпы выступаетъ одинъ изъ парней (джигитъ) и стоить въ ожиданiи себъ противника; вскоръ является другой, и они схватываютъ другъ друга кушаками за талiю и начинаютъ кружиться, стараясь повалить одинъ другого на землю; силачу (бальвану) въ честь его победы сыплются похвалы и въ знакъ почета выдается призъ – красный французскiй платокъ или небольшой кусокъ какой-нибудь матерiи.
Но вотъ, въ самый разгаръ ихъ борьбы, вдали слышатся голоса, а немного погодя, показываются и наездники, несущiеся во весь опоръ, верхами. Борцы, прекративъ свое состязанiе, спъшатъ вмъстъ съ другими имъ навстречу, чтобы лично убъдиться, которая изъ лошадей прибъжить прежде всъхъ къ мъсту назначенiя. За отличiе опять даются призы. Но тутъ иногда бывають несправедливости, призы выдаются распорядителями неправильно.
Того же дня вечеромъ, сватья собираютъ «сабу», т.е. ходятъ по всей деревне, словно побираясь, причемъ жертвуютъ имъ: кто щепотку чаю, кто кусокъ сахару, кто мяса, кто боченокъ кумысу и т. д. Собравши все это, идутъ въ одну изъ свободныхъ избъ и тамъ принимаются этимъ подаянiемъ угощать самихъ же хозяевъ, а именно: ставятъ предъ ними кадки (тапанъ) огромнъйшихъ размъровъ, вмещающiя въ себе почитай по пяти ведеръ кумыса, около нихъ садятся кумысо-черпiи, которые наливають кумысъ въ деревянныя чашки (чутата), а гости подносятъ другъ другу. Для того чтобы придать собранiю более оживленiя, просятъ артистовъ играть въ дудку (курай), а других приглашаютъ плясать подъ нее. Сначала, конечно, многiе стъсняются, но усердное утощенiе кумысомъ даже самыхъ застънчивыхъ дълаетъ смелыми и веселыми, такъ что вскоре начинаютъ прыгать по пяти человъкъ за-разъ, а спустя еще некоторый промежутокъ времени, на сцену выступаютъ уже целыми десятками, а во всъхъ углахъ избы мало-по-малу начинаютъ раздаваться голоса песенников, поющихъ каждый на свой ладъ. Это веселье продолжается почти до самаго утра.
Наконецъ, на третiй день около полудня, предъ отъздомъ домой, гости всъ до единаго стекаются въ домъ жениха, садятся на нары, поджавши ноги подъ себя, и среди общаго разговора медькомъ намекаютъ хозяину о колымъ; но тотъ какъ будто не обращаетъ на это никакого вниманiя и приказываетъ одному изъ парней умыть гостямъ руки по порядку, т.е. начиная со старшихъ; потомъ, разделивши ихъ на группы по четыре человека, велитъ разостлать предъ ними холщевыя скатерти (ашьявлыкъ) и подается въ огромнъйшихъ деревянныхъ чашкахъ (ашлау) биш-бармакъ, при чемъ въ каждой чашкъ сверху бишбармака накладены большiе куски свареннаго курдючнаго сала и мослы, предназначенные гостямъ особо отъ бишбармака. Когда уже все это поставлено предъ гостями, въ каждой гpyппъ одинъ принимается хозяйничать: прежде всего онъ раздъляетъ мослы, напр., голову барана, какъ лакомый кусокъ, вручаетъ главному свату, ребра и лопатки второстепеннымъ и такъ далъe. Получивъ каждый по достоинству свою долю, гости въ свою очередь отдъляютъ ножами кусрчки мяса от мослов и суютъ друг другу прямо въ ротъ. Покончивъ с мослами, приступают к бишбармаку и принимаются уничтожать его со всъм усердiем; жир так и катится по ихъ губам и бородамъ, причемъ, конечно, не употребляютъ ни ножекъ, ни вилокъ. Затъмъ въ деревянныхъ же чашках подносятъ бульонъ (шурпа) безъ всякихъ приправъ пряностями, а просто забъленный только однимъ «крутомъ» (башкирскiй сыръ); этотъ бульонъ пьютъ прямо изъ чашекъ, передавая ихъ одинъ другому; чашки ходятъ изъ рукъ въ руки до техъ поръ, пока не насытятся всъ. Послъ всего этого возносится молитва (бата) и снова являются съ рукомойниками (кумганъ), и совершается омовение рукъ по обряду магометанской религiи, какъ это принято у всех мусульманъ.
По окончанiи угощенiя, отецъ жениха или другое лицо, заступающее его мъсто, идетъ съ гостями туда, гдъ стоитъ его скотина, и указываетъ присутствующимъ, что именно онъ даетъ въ уплату договореннаго за невъсту калыма; отецъ невесты или другiе ея родственники тутъ же принимаютъ виданную скотину (лошадей или рогатый скотъ) и готовятся къ отходу домой. Гости прощаются съ хозяевами и торопятся поскоръй cъcть верхами на своихъ коней. Правду сказать, башкиръ страстный охотникъ ъздить верхомъ; онъ безъ крайней необходимости ни за что не поъдетъ въ телъгъ; даже и въ томъ случай, когда ему съ женой доведется ъхать, напримъръ, верстъ за пять въ гости или на ярмарку, и тогда онъ не садится съ ней рядомъ, а жена сидитъ въ телъгъ одна и правитъ лошадью. Въ свою очередь въ искусствъ ъздить верхомъ башкирки нисколько не уступаютъ своимъ мужьямъ. Стоитъ посмотреть, когда онъ отправляются на кочевки или перекочевываютъ съ мъста на мъсто, чтобы подивиться ихъ проворству и наъздническому искусству.
Но прежде чъмъ окончательно отпустить мoлодую въ домъ ея мужа, ея подруги и другiя женщины устраиваютъ разныя препятствiя: постель молодой онъ выносятъ въ лъсъ, заматываютъ и завязываютъ ее похитрее веревкою, концы веревки пропускаютъ подъ корни деревьевъ; затъмъ молодую сажаютъ на постель, и начинается борьба изъ-за нея между подругами молодой и приглашенными со стороны жениха бабами и дъвушками: первыя отстаиваютъ постель отъ нападающихъ, а вторыя усиленно стараются найти концы веревки отвязать и унести постель вмъстъ съ невъстой: при этомъ онъ не щадятъ другъ дружку, рвутъ платья и царапаются до крови, но сердиться и обижаться за это не полагается, всъ же понесенные убытки вознаграждаются на счетъ жениха. Кончается, разумеется, тъмъ, что сторона жениха беретъ перевъсъ. Тогда подруги молодой совершаютъ съ нею еще одну церемонiю: онъ водятъ молодую по деревне прощаться со всъми родственниками. Это делается такъ: четыре девушки держатъ надъ молодой большой платокъ за концы, остальныя же окружаютъ ее и плачуть на разные лады, поднимая раздирающiй душу вой. Молодая, обходя всъхъ родственницъ, каждой изъ нихъ даритъ изъ разноцветной шерсти женскiя повязки и нитки, a тъ въ свою очередь отдариваютъ ее разными вещами: скотомъ, деньгами, ситцемъ, а болъе 6ъдныя – лоскутками ситца, такъ что бываютъ кусочки величиной въ вершокъ; лоскутья эти прикалываются къ головъ молодой и къ рубашкъ, такъ что она къ концу дня бываетъ увъшана разныхъ цвътовъ лоскутьями съ головы до пятъ. Затъмъ, когда лошади готовы, подруга одъваютъ ее въ лучшiя рубашки и халаты и ведутъ къ телъгъ; при этомъ молодая опять оказываетъ различныя сопротивленiя, напр. не выходитъ изъ родительскаго дома до тъхъ поръ, пока отецъ или братья не подарятъ ей чего-нибудь; потомъ подруги съ плачемъ и воемъ провожаютъ ее далеко за деревню, а мужъ ъдеть впереди верхомъ на лошади.
При вступленiи въ домъ мужа молодая опять получаетъ подарки и сама раздаетъ его роднъ, какъ то: подвязки, нитки, серебряныя или мъдныя кольца и т.д.
На другой день молодую ведутъ на ръку за водой съ коромысломъ (куянта); она при этомъ несетъ съ собой маленькую серебряную монету; привязанную къ ниткъ, и бросаетъ въ воду, какъ бы въ видъ жертвы водяному духу; эту монету обыкновенно ребятяшки достаютъ изъ воды при шумъ и дракъ.
Только теперь, наконецъ, послъ всъхъ этихъ церемонiй жена открываетъ свое лицо мужу. И какое разочарованiе нередко его ожидаетъ при этомъ!
Обычаи эти нынъ держатся въ Верхне-Уральскомъ, Челябинскомъ, Орскомъ и Троицкомъ уъздахъ Оренбургской губернiи, а въ другихъ уже выводятся.
Не могу не привести здъсь для иллюстрацiи, какъ одинъ башкирецъ Орскаго уъзда, 4-й Усерганской волости, разсказывалъ мнъ о своей женитьбъ. Когда онъ былъ еще молодымъ парнемъ, родители вздумали женить его и не въ примъръ другимъ позволили ему высмотреть и облюбовать ceъ невъсту, что онъ посредствомъ бабъ и сдълалъ. Показали ему красавицу, девушку назвали ея имя, затъмъ, какъ слъдуетъ быть, просватали, обвенчались, и сталъ онъ ъздитъ къ ней, не переступая тъхъ же обычаевъ, которые описаны выше, т.е. послъ выбора не видалъ лида своей жены со дня бракосочетанiя ровно пять лъть. Приходить время везти ее домой къ себъ, а у нея уже двое малютокъ на рукахъ. На полупути сильное любопытство его одолъло взглянуть на ея лицо, и не смотря на сопротивленiя жены, срываетъ онъ съ лица ея покрывало – и какой ужасъ! Что дълать? какъ показать въ деревне такую жену? Решается онъ везти ее обратно и начинаетъ требовать ту, которую показали ему въ первый разъ; но въ ответь ему добродушно улыбаются и говорятъ, что та давно уже уплыла за-мужъ и имъетъ кучу дътей, что бабы устроили ему маленькую безвинную шуточку, показавъ другую, и что онъ обвънчался именно съ своей женой, а не съ той, и зовутъ-де ее такъ, какъ назвали ему прежде, и такъ именно записана въ метрической книгъ. Послъ этого ему не оставалось ничего другого, какъ только покориться злому року и везти свою жену при насмъшкахъ народа опять назадъ и волею-неволею жить съ ней, или же прогнать. По счастью жена оказалась хорошая, и онъ прожилъ съ нею до старости лътъ.
Оканчивая этотъ краткiй очеркъ, мы не можемъ не остановиться еще разъ на вопросъ о раннихъ бракахъ, практикующихся у башкиръ. Эти раннiе браки весьма губительно отзываются въ особенности на здоровьи башкирскихъ женщиyъ и тъмъ преждевременно сводятъ ихъ въ могилу. Хотя подобные союзы между несовершеннолетними строго преслъдуются закономъ, но что же дълать, когда исполнители этого закона, муллы, сама вполнъ находятся въ зависимости отъ своихъ односельчанъ, и неисполненiе требованiй послъднихъ ведетъ за собою цълый рядъ неприятностей для муллъ, почему они и ухитряются обходить законъ. Положимъ, некоторые изъ нихъ и стали-бы отказываться отъ исполненiя незаконныхъ требованiй; но въдь такiе обряды, какъ бракъ и похороны, у мусульмане хотя совершаются и при молитвахъ, но не составляютъ, какъ у христiанъ, религiзнаго таинства, а являются чисто гражданскимъ обычаем, который совершается даже внъ мечети, на дому, к потому всякiй грамотный оченъ легко можетъ заменить оффицiальнаго муллу, т.е. обвънчать; а потомъ, по вступленiи невесты въ совершеннолътie, попросить муллу занести установленнымъ порядком и брачный актъ въ метрическую книгу.