Великая Отечественная война в воспоминаниях современных бурзянцев (по материалам экспедиции 2009 г. в Бурзянский район РБ)


Источник: Г.P.Хусаинова. Великая Отечественная война в воспоминаниях современных бурзянцев (по материалам экспедиции 2009 г. в Бурзянский район РБ) // Филологическое образование: история, современность, перспективы (Биишевские чтения): Сборник материалов международной научно-практической конференции, 9 декабря 2009 г., г.Стерлитамак. /Под общ. ред. М.В.Зайнуллина. – Стерлитамак: Стерлитамакая государственная педагогическая академия имени Зайнаб Биишевой, 2009. – 370 с. – С.307 – 310.

Примечание: Публикуется с разрешения автора статьи на историко-краеведческом портале Ургаза.ру.

 

В башкирской фольклористике фольклор Великой Отечественной войны целенаправленно не изучался. Во время экспедиций записывались песни, частушки, баиты, а устные рассказы, воспоминания участников войны в основном оставались вне внимания фольклористов. Возможно, это объясняется и тем, что в советское время каждый год ко Дню победы в школах, библиотеках, сельских клубах устраивались встречи с участниками войны и их воспоминания, биографии фиксировались в альбомах перечисленных учреждений. К сожалению, сегодня в школьных музеях, библиотеках сохранились не все альбомы, они встречаются редко.

Летом 2009 г. в Бурзянском районе работала фольклорная экспедиция, во время которой автор этих строк пыталась записать все, что люди помнили о Великой Отечественной и послевоенных годах. Как известно, не было ни одной деревни, города, семьи Советской страны, которых не коснулась война. Потеря близких людей, тяжелый труд в тылу, голод, холод, горечь разлуки – вот с чем, прежде всего, ассоциируются в народе эти годы. Поэтому некоторые информанты на вопрос «Что Вы помните о военных годах в Вашей деревне?» отвечают: «Лучше не вспоминать это время, тяжело было. Не дай бог будущим поколениям испытать то, что пережили мы». Некоторые делятся с остатками воспоминаний о военном и послевоенном времени. Информанты, с которыми мы вели беседу на эту тему в основном в возрасте от 60 до 85 лет, не участники войны, это люди тыла, чье детство, подростковый период совпали с тем временем. Во время экспедиции мы охватили 13 деревень района, и удалось встретиться лишь с одним живым участником войны в деревне Байгазино – Рахматуллиным Гайзуллой Халиловичем, 1919г.р. Он был очень болен. За ним ухаживали его жена и дочь. Разговаривал с трудом, слышит плохо. Дочь ему объяснила кто я, с какой целью пришла. Он пытался петь, я ничего не поняла. Его дочь (Сагида Гайзулловна) продиктовала мне текст любимой песни отца и сказала: «Он постоянно про себя поет эту песню».

В деревне Атиково мне посчастливилось встретиться и беседовать с интересным информантом Бейембетовой Сахипьямал, 1925 г.р. Сначала она говорила о своей жизни в годы войны: как ее в 1941г. отправили на курсы трактористов (в Бурзянском районе в основном женщин отправляли на курсы трактористов или на лесные работы), как в первые же дни войны они провожали на войну брата Галимьяна, только что вернувшегося с армейской службы, о том, что каждый день кого-либо провожали на войну – плач, слезы – невозможно описать. Сахипьямал инэй до окончания войны беспрерывно работала на тракторе и еще год после войны, а когда ее брат вернулся с войны, он сел за руль ее трактора. Позже, в 1952 г., ее мужа послали на курсы трактористов, которому она постоянно помогала, а он встречал ее словами «Трактор аллахы килэ» («Идет бог трактора).

«Во время войны был жуткий голод, одевать было нечего. Питались травами. Люди запрягали плуг своих дойных коров. Часто коровы не выдерживали – падали на пашне и больше не вставали», – продолжала она свои воспоминания. «Нас, трактористов, три раза в день кормили. Это были клецки из дубовых желудей, которые мололи в мельнице после пшеницы. Однажды с района приехал уполномоченный и опрокинул казан со словами: «Зачем людям желудок портите? Не добавляйте больше в пшеницу дубовую желудь». Люди стояли и жалели вылитый суп. Больше в пшеницу дубовый отход не добавляли.

Было это в 1943 г.. Умерла моя мамы от синтек ангины (септическая ангина), которой болеют, когда кушают весной колосья, прозимовавшие на поле под снегом. Ей было всего 48 лет. Когда я узнала, что умерла мама, пошла домой, но бригадир с полпути вернул меня на работу. За справкой о смерти моей мамы поехал председатель, но в райздраве ему отказали дать справку и он приехал за мной. Уполномоченный сначала ругал меня: «Что у тебя не было веретена проткнуть ангину?» (В народе это практиковалось). Я ответила: «Я была на работе. Не видела, как мама болела». Тогда уполномоченный начал ругать председателя: «По твоей вине умер хороший работник, ты не повез ее в больницу. Если не хочешь идти под суд, остальных своих рабочих береги». Сахипьямал инэй после похорон своей мамы, не слезая с той арбы, прямо поехала на работу. Этот случай говорит о том, что иногда люди страдали еще и из-за чересчур «старательных» начальников, которые ссылаясь на военное время, жесткие законы военного времени, окончательно забывали о человеческом факторе.

Мой информатор вспоминал дальше, как она поздно вечером возвращалась домой из РТС, который находился в пяти километрах от деревни, потому, что дома сестренка была одна, рано утром снова пешком шла на работу. Когда работали в РТС, нам в день по 500 грамм хлеба давали, а колхозникам ничего не давали. Да, в 1945 г. в первый раз колхоз дал каждой семье по 50 кг пшеницы. Люди впервые за последние годы ели настоящий хлеб. «И после войны порядки были очень жесткие», – сказала она, вытирая слезы, появившиеся после тяжелых воспоминаний. «В 1947 г. брата арестовали и послали в Сибирь. Две его дочери остались сиротами. Сколько-то лет его не было, потом он вернулся, у них родились еще четыре сыновей. Умер брат в психбольнице. Его обвинили в связи с власовцами. Брат потом нам рассказал, что сам того не зная, он посадил на свой мотоцикл одного командира власовца, а их сфотографировали. Из-за этой фотографии он попался. Это тоже один из многих тысяч случаев, когда случайно люди становились «преступниками». В памяти Сахипьямал инэй также сохранилась история о побеге ее мужа из плена. «Когда ехали на поезде около г. Ростов-на-Дону их бомбили, и они попали в окружение, затем в плен. Один раз он бежал по очистной трубе. Его, грязного, немцы поймали и вернули обратно. Второй раз он бежал, когда их строем вели по дороге на работу. Обманул, что у него понос, и пошел в поле, где рос подсолнух, бежал, попал к румынам. В один дом зашел и увидел пожилую женщину, просил взять его сыном. Она отказала, сказав: «Ты черный, у тебя глаза не голубые». Накормила и велела уйти. Его увели и велели спуститься в подпол. Он был двенадцатый. Потом привели тринадцатого человека. Тот был летчик, прыгал на парашюте из сгоревшего самолета. Ночью он сбежал через соломенную крышу, его не нашли. Сторожа сильно били из-за побега летчика. Муж работал там на лесоповале. Однажды они валили лес, чтобы не пропускать наши танки. Когда он увидел советские танки, побежал навстречу. Командир вышел из танка и велел им (их было двое) идти в штаб. Этот свой рассказ она закончила словами: «После войны его каждый год вызывали, проверяли».

В ее воспоминаниях всплыл еще один персонаж – это его двоюродной брат Вахитов Абдельнасир. «Не помню, в каком году, – сказала она, – брат вернулся раненый с войны, а его жена в это время сидела в тюрьме. Пять лет ей тогда дали из-за того, что она две горстки пшеницы украла, так как дома ее ждали трое голодных детей. Брат вытащил жену из тюрьмы. У брата было два ордена Красной звезды. Он был офицером. Его ранило, когда он с разведки вел «языка». Пуля прошла насквозь через горло и порвала его кадык. Дыру на шее он прятал под повязкой черной резины, а когда разговаривал, это место прижимал рукой, объясняя это тем, что если воздух туда проникает невозможно говорить». Этот ее брат долгие годы работал председателем сельского совета деревни Юлдыбаево Кугарчинского района.

В деревне Гадельгареево учительница истории Ишмуратова Флюза Юмагужевна, (1965 г.р.) поделилась воспоминаниями о молодости своей покойной матери. Ее мама, Асылгужина Зайнап Уилдановна (1927 г.р.) в 1943 г., в возрасте 16 лет, как и многие ее сверстники, работала на лесоповале. В день по 40 деревьев она валила. Затем эти бревна из деревни Ямаш по реке на сплаве спускали до Стерлитамака, а затем – Уфы. Иногда, когда бревна плохо привязывали, они развязывались и сопровождающие подростки оказывались в воде, вытаскивали друг друга. На самом ответственном, переднем месте, сидела Зайнап – главный гребец, а за ней сидели остальные гребцы – мальчишки. Отец ее, будучи бригадиром, свою дочь назначал здесь бригадиром и ответственным по доставке бревен в назначенное место. Зайнап апай рассказывала, что они уезжали весной, когда народ начинал сажать картошку, питаясь гнилой картошкой, возвращались осенью, когда народ уже копал картошку, опять питаясь картошкой, но уже ворованной на привалах по пути домой. Из Уфы в деревню они добирались пешком. Лапти не выдерживали, разваливались и ноги их кровоточили, были в сплошных ранах. Запомнила также Флюза Юмагужевна стихи матери, которые она иногда писала в конце своего письма со сплава.

Житель деревни Гадельгареево Зубаиров Сабир Хабирович, 1931 г.р., вспомнил эпизод из своей жизни в годы войны: «Учительницу нашу звали Гафура Шамигуловна, а бригадиром в деревне тогда была Яманаева Ханифа. Однажды они вдвоем пришли к нам в класс, сообщили печальную новость о том, что фашисты окружили Москву. Цель их визита была найти в классе ребятишек, которые могли бы работать в колхозе. Я умел запрягать лошадь, поэтому мне велели выйти на работу, но землю мы пахали на быках».

В деревне Иргизлы Хакимов Исхак Идрисович (1932 г.р.) тоже вспомнил некоторые моменты своего детства военных лет: «В войну колхозы практически перестали существовать, всех коней забрали на фронт. В школу мы ходили босиком. Во время урока под ноги подкладывали свои старые ушанки, ноги мерзли. В то время мне всегда хотелось кушать, постоянно были голодными. Питались в основном различными травами». Исхакова Гульнур Сабрахмановна, 1939 г.р., вспоминала о первых послевоенных годах: «Весной собирали гнилую картошку, мыли и пекли в железной печи. В школу бегали босиком, по пути, если корова мочится, на ее моче постоим, ноги согреем и дальше бежим». Информант Туктамышева Хадия Ягануровна, 1925 г.р., из деревни Набиево тоже в своих воспоминаниях говорила о голоде: «Во время войны люди выдирали шкуры со сдохших колхозных овец, приносили домой, держали в огне, пока шерсть сгорит, и кушали эту шкуру». Ее сестренка Усманова Зифа Ягануровна, 1930 г.р., тоже помнит, как они с огорода Уммугульсум инэй приносили гнилую картошку и пекли в железной печи.

Как видно из воспоминаний бурзянцев, в годы войны были самым трудным голод, холод и непосильный труд. Кто были подростками в военные годы, вспоминают, как они работали в то время, голодали. Так было по всей стране. Как же было им тяжело, если через столько десятилетий они помнят все. Не все выдерживали, много народу умерло от голода, холода, непосильного труда. А те, кто выжил, с содроганием вспоминают то проклятое время. И помнить они будут до конца своих дней.